Что будет с замороженными (арестованными) активами ЦБ РФ и российских граждан: возможные варианты, или Почему так важна наша Победа

Как правило межгосударственные вооруженные конфликты заканчиваются подписанием мирного договора между воющими сторонами (за исключением случаев полного присоединения проигравшего государства к победителю либо его раздела между несколькими государствами), но при этом контуры и содержание мирного договора, а также его возможные участники предопределяются на поле боя. В этом отношении можно согласиться с главой МИД России Сергеем Лавровым, что уже сейчас все заинтересованные стороны анализируют возможное варианты договора по Украине. Именно там и будет решена судьба замороженных золотовалютных резервов ЦБ РФ и других активов России, а также имущества и денежных средств российских предприятий и граждан.

Анализ возможных вариантов дальнейшей судьбы этих активов, стоимость которых, по некоторым неофициальным оценкам, составляет порядка одного ТРИЛЛИОНА долларов, нужно начать с международно-правовой квалификации действий, предпринятых странами антироссийской коалиции (именно так, и давайте не будем отвлекаться на пропагандистскую шелуху вроде объединенного международного сообщества против нас на стороне Украины прямо или косвенно воюют вполне определенные страны это страны ЕС, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Япония, а весь остальной мир с интересом наблюдает и ждет исхода этого противостояния).

Аресты имущества были произведены этими странами спустя некоторое время после начавшихся 24 февраля боевых действий на Украине и с точки зрения международного права является ничем иным как контрмерами в терминологии права международной ответственности. Здесь нужно пояснить, что глобальным отличием (часто упускаемым из виду) международного права от права национального является не только отсутствие мирового законодателя, но и централизованного аппарата принуждения, аналогичного существующему в любом государстве. Все это приводит к тому, что исторически первым и на сегодня наиболее распространенным способом принуждения государства-нарушителя к прекращению нарушения являются действия по горизонтали со стороны потерпевшего государства. Только оно вправе требовать от государства-нарушителя прекращения противоправных действий, а также компенсации за понесенный ущерб, и только оно, в условиях отсутствия международного аппарата принуждения, имеет право предпринимать действия, необходимые для того, чтобы принудить нарушителя прекратить нарушение и возместить причиненные убытки. Такие действия в Проекте статей об ответственности государств 2001 г. называются контрмерами (хотя этот термин быстро уходит в тень под натиском более общего термина санкции), и относятся к обстоятельствам, исключающим их противоправность. Исключением из такого двустороннего выяснения отношений между государством-нарушителем и пострадавшим государством являются случаи нарушения государством обязательств erga omnes, т. е. обязательств перед всем международным сообществом в целом. В этом случае правом требовать от нарушителя прекращения противоправного деяния и возмещения причиненного ущерба потерпевшему государству обладает любое государство, которое также может предпринять контрмеры (санкции) к нарушителю.

Проект статей об ответственности государств 2001 г. содержит такие требования к контрмерам как (а) пропорциональность основному нарушению, (б) их временный характер, т. е. их обязательное прекращение после устранения основного нарушения и (в) их обратимость, т. е. возможность немедленно все вернуть в первоначальное положение после исчезновения оснований для принятых контрмер. Интересно, что подпункт (b) статьи 27 Проекта и комментарии Комиссии международного права ООН к Проекту допускают возможность компенсации за ущерб, вызванный контрмерами, причем такую компенсацию может потребовать не только государство, к которому применены контрмеры, но и третьи государства.

Тем не менее такой в общем-то вполне понятный (и зачастую единственно возможный) горизонтальный подход к международно-правовой ответственности государств несет в себе значительные риски.

Во-первых, возможная спорность наличия самого правонарушения, когда одно государство уверенно в том, что его действия не нарушают международное право, в то время как другое государство (другие государства) уверены в обратном. В этом, собственно, и кроется источник разногласий России с противостоящими ей странами в отношении событий на Украине. В то время как Россия уверена, что она реализовала свое неотъемлемое право на самооборону (которая, как я ранее постарался описать в своем посте, может быть и превентивной, направленной на устранение уже сформировавшейся угрозы), страны же западной коалиции исходят из обратного. По мнению одних, правомерной превентивной самообороны не может быть в принципе и самооборона допустима только после уже произошедшего нападения. По мнению других, даже если превентивная самооборона со стороны России и была, то она не соответствует требованиям необходимости и пропорциональности, установленным Международным судом ООН (МС ООН). В такой реакции и в разноголосице оценок нет ничего удивительного. Сама доктрина современного международного права оказалась расколота в отношении допустимости и правомерности превентивной самообороны. Категорически против нее выступали такие видные юристы-международники как Х. Кельзен, Я. Броунли и многие другие, в то время как среди тех, кто поддерживает право государств на превентивную самооборону и наличие соответствующей нормы в международном праве можно упомянуть председателя МС ООН (2006-2009) Р. Хиггинс, председателя МС ООН (1979-1981) Х. Уолдока, первого президента Международного трибунала по Югославии А. Кассезе. Кроме этого, оценки принципиального наличия права на самооборону, равно как неотвратимости и серьезности угрозы в конкретном случае будут различными для тех стран, которые является объектом такой угрозы, и для стран, которые не вовлечены в конфликт, причем позиция последних по вопросам самообороны может радикально измениться в случае появления для них реальной угрозы. Для тех, кому интересно, можно посоветовать блестящую статью Дэвида Крецмера The Inherent Right to Self-Defence and Proportionality in Jus Ad Bellum, опубликованную в 2013 г. в European Journal of International Law. В этой статье отмечается, что не вовлеченные прямо в конфликт страны и наблюдатели всегда оказываются крайне избирательными в своих оценках оправданности и пропорциональности применения в силы в порядке самообороны в конкретном случае, причем эта избирательность основана на том, какой стороне конфликта они симпатизируют или поддерживают.

Вторым спорным моментом односторонних санкций, применяемых к нарушителю, оказывается их пропорциональность. Под этим понимается соразмерность ответных действий со стороны потерпевшего государства произошедшему нарушению. Иными словами, если машина посла была эвакуирована сотрудниками дорожной полиции за езду в пьяном виде, то государство, интересы которого представляет посол, не имеет право сопроводить просьбу вернуть машину налетом истребителей на столицу государства пребывания посольства. Проблема в том, что (а) потерпевшее государство никак не связано в своем выборе конкретных контрмер (санкций) к государству-нарушителю, и (б) самостоятельно оценивает их соразмерность, что практически всегда приводит к бесконечным спорам. Одним из немногих исключений является ВТО, где санкции (контрмеры) применяются к государству-нарушителю только в ответ на неисполнение им уже вынесенного решения о допущенном им нарушении. В этом случае разрешение на применение санкций дает Орган по разрешению споров ВТО, а их пропорциональность определяется специально создаваемым арбитражем.

Третьим моментом, осложняющим ситуацию с контрмерами (санкциями), является возможность их применения под откровенно надуманными или даже сфальсифицированными предлогами, раз наличие нарушения определяется самим потерпевшим государством или поддерживающими его странами. Наиболее известным примером такой провокации является нападение на радиостанцию в Глайвице – инсценировка нападения Польши на немецкую радиостанцию в городе Глайвиц (ныне Гливице), проведённая войсками СС 31 августа 1939 года с целью создания повода для нападения Германии на Польшу. Из более свежих примеров можно вспомнить упорно создаваемые различные версии использования химического оружия правительственными войсками Сирии в ходе внутреннего конфликта, что должно было послужить основанием для вооруженного вмешательства западных стран. Только чудом этого удалось избежать, а сейчас все эти фейковые истории забыты после изменения политической обстановки и выхода Сирии из международной изоляции. На Украине эта практика используется весьма широко и активно для создания новых поводов для очередной волны санкций и для того, чтобы убедить колеблющиеся страны их поддержать. Сразу приходят на ум убийства мирного населения в Буче под Киевом, в котором тут же была обвинена Россия, несмотря на имеющиеся видеоматериалы входа военной полиции Украины в мирный город с пустынными улицами, оставленный российскими войсками, и на видео заявления главы этого города, что ничего за время нахождения там российских войск не случилось. Тот самый горизонтальный контроль приводит к тому, что все оценивается самостоятельно, без привлечения третьих лиц, и иногда правда оказывается не нужна никому из тех, кто принимает контрмеры (санкции). Это уже произошло с ракетным ударом по людям на железнодорожном вокзале в Краматорске, когда сразу стало понятно, что это была украинская Точка-У, запущенная с территории, контролируемой украинскими войсками. Это же происходит в случае с Бучей, когда уже появившиеся результаты вскрытий заставили ту же The Guardian задаться вопросом, а зачем российской артиллерии обстреливать город, который находится под ее же контролем.

Такая вседозволенность горизонтального контроля быстро переходит в злоупотребления правом на контрмеры (санкции), если сопровождается выстраиванием в общественном мнении из государства-нарушителя образа врага всего человечества (см. мой пост на эту тему) или государства-изгоя, что резко снижает необходимый порог критичности для оценки ситуации, тех или иных заявлений или обвинений, а также лишает это государство каких-либо шансов быть услышанным в аргументах в свою защиту. Такое жесткое черно-белое представление ситуации мы видим сейчас в отношении Запада к украинским событиям, когда руководство Украины позиционируется как находящееся на переднем краю борьбы с мировым злом и получающее в силу этого иммунитет от любой критики и прощение любых нарушений с его стороны, несмотря на очевидные факты пыток и убийств российских военнопленных, а также на запредельно авторитарный и коррумпированный характер самого киевского режима (к сожалению, такой черно-белый подход присутствует и даже сладострастно смакуется в ряде публикаций на этом портале).

Цели контрмер (санкций) против России

Цель у всех санкционных волн против России, уже примененных странами западной коалиции, в принципе понятна заставить Россию прекратить СВО, уйти с территории Украины, а в идеале еще и из Крыма. При этом выбор конкретных санкционных мер точно отражает представление руководства этих стран о том, как этого можно добиться. Так, арест золотовалютных резервов (ЗВР) России направлен на уменьшение финансовых возможностей России вести военные действия и на ухудшение общей финансовой ситуации для населения, которое на себе должно почувствовать последствия действий руководства России (можно вспомнить слова Д. Байдена о 200 рублях за доллар). Аресты имущества и денежных средств олигархов отражают преставления западных стран о влиянии олигархов на политику нашей страны и их надежду на то, что олигархи заставят руководство страны свернуть СВО на Украине. Аресты имущества и счетов российских граждан, включая депутатов и министров, подчинены такой же логике.

С точки зрения международного права наиболее горячие споры вызывает факт замораживания ЗВР ЦБ РФ, а также прозвучавшее буквально несколько дней назад предложение Верховного представителя ЕС по внешней политике Ж. Борреля найти способ направить эти резервы на нужды Украины.

Замораживание (freezing) ЗВР центральных банков

28 февраля 2022 г. США и ЕС приняли меры по замораживанию ЗВР ЦБ РФ (см. решение США и соответствующее решение ЕС). Причем сделано это было не в виде ареста ЗВР, а в форме запрета американским и европейским лицам совершать какие-либо операции с ЦБ РФ. Таким образом, если средства ЦБ хранятся на счете в американском банке, этому банку запрещается исполнять любые поручения ЦБ РФ, что эффективно обездвиживает эти средства. 9 марта ЕС принял такие же меры в отношении ЦБ Республики Беларусь. При этом большинство западных комментаторов исходит из того, что такие действия, как и любые контрмеры, должны носить временный характер и обратимый характер заморозили-разморозили. Отдельно отмечается, что такие меры не противоречат ни национальному законодательству об иммунитетах иностранного государств и их собственности, ни международному праву, и при этом не являются конфискацией. Действительно, Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. говорит об иммунитетах государств (отдельно выделяя в ст. 21 резервы центральных банков как особую категорию государственной собственности) от принудительных судебных мер до вынесения судебного решения, а также от принудительных судебных мер после вынесения судебного решения в виде обращения взыскания, ареста и исполнения решения, но при этом молчит в отношении действий исполнительных или законодательных органов государства, которые могут препятствовать использованию имущества или тех же ЗВР.

При этом Россия стала далеко не первым государством, к которому западными странами в качестве контрмер (санкций) был применен такой подход в отношении ЗВР центральных банков. В 2012 г. под такие же ограничения попал ЦБ Ирана (по разным оценкам, от 100 до 150 млрд долларов), затем настала очередь Венесуэлы (около 8 млрд), а в 2021 г. были также заморожены ЗВР ЦБ Афганистана после прихода к власти правительства Талибана (7 млрд), Однако Россия с ее 300 млрд замороженных ЗВР стала бесспорным лидером в этом списке.

Градус дискуссий в академическим сообществе резко повысился после того, как США разрешили использование ЗВР Ирана для выплат сумм компенсаций, присужденных американскими судами по искам жертв террористических актов, за которыми якобы стоял Иран (наиболее известным стал взрыв в 1983 г. казармы американских морских пехотинцев в Бейруте, унесший жизни 241 человека). На 2016 г. американские суды по различным искам присудили заявителям около 56 миллиардов долларов ущерба, подлежащих выплате Ираном, который получил в США статус государства-спонсора терроризма. Для этого сначала в 2002 г. Конгрессом был принят Terrorism Risk Insurance Act, дающий возможность исполнять судебные решения за счет активов государства-спонсора терроризма, замороженных решениями органов исполнительной власти США. В 2012 г. тот же Конгресс принял Iran Threat Reduction and Syria Human Rights Act, который фактически снимал иммунитет от взыскания с активов ЦБ Ирана. Этот подход был поддержан Верховным судом США в 2016 г. в решении по делу Bank Markazi (the Central Bank of Iran) v. Peterson. В свою очередь, Иран в том же 2016 г. оспорил действия США в МС ООН (дело Certain Iranian Assets (Islamic Republic of Iran v. United States of America)), утверждая в своем исковом заявлении что США должны признать и уважать иммунитет Ирана и иранских госкомпаний от юрисдикции американских судов, а таже выплатить соответствующую компенсацию за свои действия. Высокомерное отношение всех ветвей власти США к нормам международного права об иммунитетах государств немедленно вызвало резкую критику со стороны академического сообщества (см. пост Виктора Грандобера).

В случае с Венесуэлой активы ее центрального банка были заморожены США после спорной, по их мнению, победы на президентских выборах 2019 г. нынешнего президента Н. Мадуро. США признали легитимным президентом спикера парламента Х. Гуайдо, который объявил себя временным президентом Венесуэлы, и начали понемногу даже давать ему доступ к ЗРВ для выполнения им взятых в ходе выборов обещаний, пока окончательно не стало ясно, что эта ставка провалилась. ЗВР до сих пор заморожены и фактически являются предметом либо для торга с Н. Мадуро, либо ждут появления нового оппонента нынешней власти, которому можно было бы передать этот очень мощный рычаг.

Похожая ситуация сложилась с ЗВР ЦБ Афганистана, которые были заморожены США после бегства США из Афганистана и прихода к власти талибов. 11 февраля 2022 г. президент Байден подписал распоряжение о том, что половина из замороженных ЗВР ЦБ Афганистана (это 3.5 млрд долларов) должны быть переведены на специальный счет, который будет использоваться для блага населения Афганистана и его будущего, при этом своей задачей администрация США видит поиск путей, как эти средства могут попасть населению, но не в руки талибов. Иными словами, 3.5 млрд долларов отодвинуты и их получат те оппоненты талибов, которые объявят себя истинными представителями населения Афганистана.

После этого никого не должно удивлять появившиеся сначала в прессе, а потом уже на уровне официальных лиц предложения передать все замороженные ЗВР ЦБ РФ Украине. Однако такие предложения, как и действия США в отношении ЗВР Афганистана, вызвали резкую критику в части своей проблематичной конституционности и несоответствия международному праву (см. весьма убедительный анализ Пола Стивена здесь, а также Ингрид Вюрт в отношении ЦБ Афганистана здесь).

Случай с Венесуэлой еще можно как-то объяснить наличием в стране действующего и самопровозглашенного президентов и сложным вопросом их международного признания, который всегда остается в руках исполнительной власти каждого государства. Случай с Афганистаном объясним еще меньше, т. к. речь уже идет об изъятии ЗВР, правда пока в пользу населения Афганистана, которое можно при старании как-то представить в качестве источника власти в этой стране. Но в случае передачи ЗРВ ЦБ РФ правительству Украины (независимо от каких-либо пояснений, в которые это будет упаковано) это однозначно квалифицируется уже как изъятие собственности РФ, проще говоря безвозмездная конфискация, которая во всех государствах осуществляется только по решению суда. Неправомерность таких действий очевидна. Одних лишь утверждений о том, что Россия якобы нарушила ст. 2(4) Устава ООН, будет явно недостаточно для оправдания такого шага, т. к. у России есть своя позиция по этому вопросу, о которой уже говорилось выше, а имеющее силу заключение какого-либо независимого органа по этому вопросу отсутствует. Такие действия далеко выходят за рамки контрмер, о которых говорилось выше, в силу своей необратимости, и должны будут квалифицироваться как абсолютно неправомерные и требующие адекватной реакции со стороны России (уже появились утечки о том, что Россия в этом случае может немедленно остановить поставки газа всем потребителям в ЕС и просто уничтожить украинскую газотранспортную сеть).

Кроме этого, можно привести слова Пола Стивена и согласиться с ними Russia will not always be a pariah. When it returns to the fold, it will want its money back. Almost certainly the United States will comply with the request for repayment, which means that U.S. taxpayers will have to foot the tab for the money that went to Ukraine. Иными словами, русские всегда приходят за своими деньгами, и рано или поздно Западу придется с Россией договариваться, в том числе и по вопросам компенсации за ее ЗВР, которые растворятся на Украине. И платить за это придется американским и европейским налогоплательщикам. Нынешняя ситуация с ЗВР Ирана тому подтверждение. Администрации США сейчас очень нужна иранская нефть в качестве замены российской нефти, но для этого надо убедить Иран вернуться в заключенную в 2015 г. ядерную сделку – Совместный всеобъемлющий план действий, от которой отказался в свое время Д. Трамп. Сейчас американцы обихаживают Иран, который старается выжать из ситуации по максимуму. Уже появились сообщения об освобождении миллиардных сумм из замороженных ЗВР ЦБ Ирана. Вполне возможно мы еще увидим и отказ США от признания Ирана государством-спонсором терроризма, и некие соглашения о компенсации потраченных ЗВР Ирана.

И теперь самое главное. Для западной коалиции есть только один юридически чистый способ обеспечить передачу замороженных ЗВР ЦБ РФ Украине это заключение с Россией соглашения на своих условиях, т. е. о капитуляции России, где вопросы ЗВР будут также прописаны (своего рода Брестский мир-2). Также верно и обратное полностью исключить любые махинации Запада с ЗВР России можно только путем безусловной победы России и заключения такого соглашения, но уже на ее условиях. Так же будет решаться вопрос о замороженных активах российских олигархов и других граждан и компаний. В этой ситуации у всех нас, в том числе и у олигархов, сейчас просто нет другого выхода, как делать все что каждый может, для нашей общей Победы.

В заключение всех читателей с прошедшим праздником Великой Победы!

Ваш

Алексей Исполинов

Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
guest