Налоги в банкротстве // Ещё раз об обращении Верховного суда в КС

Проблема статуса налоговых обязательств в банкротстве уже давно назрела и даже перезрела. Поэтому обращение в Конституционный суд судей Экономколлегии ВС по делу о банкротстве общества Аванд Капитал можно только приветствовать.

Многие справедливо отмечают обстоятельность запроса и качество юридического текста, хотя, как по мне, запрос несколько перегружен. Много раз и с разных ракурсов преподносится довод, который авторы запроса, вероятно, считают решающим: налогообложение прибыли компаний от реализации их конкурсной массы должно быть тождественно порядку уплаты НДФЛ от продажи имущества гражданина-банкрота на торгах (операция признаётся необлагаемой). Аргумент правильный, но, на мой взгляд, совсем не главный. Конституционный суд не раз говорил о том, что установление тех или иных особенностей взимания налоговых платежей является прерогативой законодателя (определения Конституционного Суда РФ от 07.02.2002 № 13-О, от 30.09.2010 № 1258-О-О, от 11.05.2012 № 803-О, от 28.12.2021 № 2973-О). Да, с точки зрения принципов равенства и всеобщности звучит не всегда убедительно, но, как говорится, попробуй опровергни.

Гораздо более интересен пункт запроса, посвященный экономическому основанию налогообложения прибыли. Признанное банкротом предприятие всё ещё в реестре юридических лиц, но хозяйствующего субъекта с его автономной волей и полноценными правами собственника уже не существует. У банкрота есть титул, но нет собственности в ее экономическом понимании. Налог, как известно это платеж, взимаемый с плательщиков в форме отчуждения принадлежащих им на праве собственности денежных средств. Однако составляющее конкурсную массу имущество хотя формально еще числится за уже мертвым предприятием, но распоряжается им назначенный конкурсный управляющий. Он словно душеприказчик распределяет вырученные средства между кредиторами наследниками.

Обанкроченное предприятие не может работать для того, ради чего его создали на получение прибыли. А раз нет прибыли, не может быть и налога на эту прибыль. Если взять редкие случаи, когда после расчетов с кредиторами что-то остается участникам / акционерам, тогда действительно можно говорить о прибыли предприятия, поэтому было бы неправильным полностью освобождать несостоятельные компании от уплаты налога на прибыль (здесь, кстати, теряется аналогия с освобождением от уплаты НДФЛ граждан-банкротов, к которой чересчур навязчиво отсылает запрос). Такой налог справедливо взимать после погашения всех требований, но до распределения ликвидационной квоты, при этом залоговый статус имущества общей картины не меняет.

В ситуациях выхода из процедуры банкротства через мировое соглашение не следует забывать про налог на прибыль. По моему мнению, он должен включаться в периметр договоренностей. При погашении требований кредиторов третьим лицом и выходе из процедуры обязательство об уплате налога должно сохраняться в составе текущих и удовлетворяться наравне с ними.

На самом деле проблема налоговых обязательств в банкротстве гораздо шире и будет неплохо, если КС обратит внимание также на другие налоги, неизбежно возникающие в связи с реализаций имущества должника.

Так, если должник применяет УСН, взимаемому в связи с реализацией конкурсной массы упрощенному налогу следует придать тот же статус, что и налогу на прибыль для несостоятельных предприятий с общей системой налогообложения. Содержательно УСН выполняет здесь ту же функцию обложения налогом выручки от реализации имущества.

Ничуть не меньше вопросов, чем налог на прибыль вызывает проблема уплаты банкротами сумм восстановленного НДС. Этот налог обычно появляется при реализации не до конца самортизированных основных средств или при продаже с торгов товарных запасов банкрота.

Порядок корректного с точки зрения догматики обложения НДС операций по реализации банкротного имущества сам по себе весьма спорный. Здесь сталкиваются интересы бюджета, до которого деньги должника доходят не слишком часто, и интересы покупателя, рассчитывающего на полноценный налоговый вычет. Имеющееся сейчас законодательное решение об исключении такой реализации из числа объектов налогообложения НДС (пп. 15 п. 2 ст. 146 НК РФ) явным образом ущемляет интересы покупателя. В отношении него нарушается такой важный принцип обложения НДС как нейтральность этого налога. При последующей продаже имущества покупатель заплатит налог с полной цены товара, но не сможет компенсировать его вычетом входящего НДС, ведь продавец-банкрот в составе цены лота налог покупателю не выставляет. В свою очередь, цена продажи имущества с торгов формируется, как правило, на основании заключения об оценке рыночной стоимости, одинаково рассчитываемой вне зависимости от того, возникнет НДС при продаже либо нет.

И если продажа имущества с торгов по воле законодателя не подлежит обложению НДС, ранее принятый к вычету должником налог по закону должен быть восстановлен. Суды относят суммы восстановленного НДС к текущим обязательствам должника, поскольку основания для восстановления налога к уплате возникают у него в процедуре банкротства. На самом деле этот подход неверный.

Восстановление налога не что иное как возврат бюджету НДС, полученного должником в форме вычета при приобретении им товаров в прежней жизни до банкротства.

Здесь уместна аналогия с реституционными последствиями признания сделки недействительной. Требование кредитора о возврате полученного должником подчиняется режиму сделки если она совершена до банкротства, его требование к должнику является реестровым (п. 29.5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63). Таким же образом требование уполномоченного органа об уплате восстановленного НДС должно квалифицироваться по времени первоначального вычета. В подавляющем большинстве случаев требование окажется в реестре.

Можно рассуждать и о правомерности исчисления поимущественных налогов в конкурсных процедурах, но с реализацией имущества банкрота это не связано, а потому остается за рамками запроса в Конституционный суд.

Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
guest