Для международных договоров о правовой помощи характерна высокая степень стандартизации. В этой связи возможно разграничивать: 1) международные договоры 1-ого поколения (напр. Договор о правовой помощи СССР-Румыния 1957 г., Договор о правовой помощи СССР-Албания 1957 г., ), 2) международные договоры 2-ого поколения (напр. Договор о правовой помощи СССР-Греция 1981 г., Договор о правовой помощи СССР-Чехословакия 1982 г.), 3) международные договоры современного этапа (напр. Договор о правовой помощи РФ-Египет 1997 г., Договор о правовой помощи РФ-Индия 2000 г.).
Изложенное выше само по себе не исключает возможности внесения изменений в исходный формуляр международного договора. В этой связи показательно, что п. 3 ст. 17 Договора о правовой помощи СССР-Испания 1990 г. во многом воспроизводит положения п. 2 ст. 1 Брюссельской конвенции 1968 г. Так, из действия Договора о правовой помощи СССР-Испания 1999 г. исключаются решения по вопросам банкротства и аналогичным делам, по вопросам социального обеспечения, а также арбитражные решения.
Аналогично, Договор о правовой помощи РФ-КНР 1992 г. содержит положение, нехарактерное для иных подобных международных документов, касающееся правовых последствий признания иностранного судебного решения. Так, согласно ст. 19 Договора: признание или исполнение судом одной Договаривающейся Стороны решения суда другой Договаривающейся Стороны имеет такую же силу, как и признание или исполнение решения суда этой Стороны.
В связи с содержанием указанной статьи обратим внимание на то, что в указанном международном договоре разграничиваются понятия признание и исполнение иностранного судебного решения (поскольку данные термины указываются через союз ИЛИ). Подобная формулировка служит одним из доводов в пользу того, что признание иностранного судебного решения не должно рассматриваться в качестве условия (предпосылки) его последующего принудительного исполнения.
Равным образом, показательно, что в данном международном договоре правовые последствия признания или исполнения определяются через юридическую силу признания или исполнения судебного решения того государства, в котором данное процессуальное действие испрашивается. Если толкование содержания понятия исполнение в данном контексте не вызывает сложностей (совершение действий по обращению взыскания на имущество должника или понуждение его к исполнению обязанностей, возложенных на основании), то гораздо сложнее определить содержание понятия признание применительно к указанному международному договору.
Поясним, что, по общему правилу, признание судебного решения осуществляется за пределами государства вынесения (т.е. наделение его теми же правовыми последствиями как и решение национального суда). В этой связи признание иностранного судебного решения в самом государстве вынесения, как правило, осуществляться не может (если только речь не идет о федеративном государстве).
Очевидно, что, по всей видимости, в данном случае российский законодатель при переводе данной статьи с китайского языка имел ввиду два различных правовых последствия решения национального суда. В данном случае под термином признание судебного решения (решение суда этой Стороны) следует рассматривать такое свойство национального судебного решения как неизменность и исключительность, а также его преюдициальная сила. В свою очередь, как отмечалось выше под термином исполнение следует рассматривать именно совершение исполнительных действий на основании иностранных судебных решений.
Также важно учитывать, что для ряда международных договоров того времени, а также доктрины было характерно разграничение иностранных судебных решений на следующие категории: 1) требующих только признания, которым отнесены решения по неимущественным делам, 2) требующих исполнения (признания и исполнения), к которым решения по имущественным делам. Так, согласно ст. 25 Договора о правовой помощи СССР-Греция 1981:
1. Решения по делам имущественного характера признаются и исполняются, если они вынесены после вступления в силу настоящего Договора. 2. Решения по делам неимущественного характера признаются и в том случае, если они вынесены до вступления в силу настоящего Договора. Аналогичное разграничение иностранных судебных решений на данные категории следует из ст. 53 и 54 Договора о правовой помощи СССР-Чехословакия 1982.
Изложенное выше свидетельствует о том, что, по сути дела, ст. 19 Договора о правовой помощи РФ-КНР 1992 г. устанавливает правило о том, что признание иностранного судебного решения означает его наделение теми же правовыми последствиями, что и решение национального суда. При этом использование понятия признание применительно к решению национального суда нельзя признать корректным, поскольку данное понятие касается наделения судебного решения правовыми последствиями за пределами государства вынесения.
Отдельно, следует отметить, что на китайском языке установление содержания ст. 19 Договора о правовой помощи РФ-КНР 1992 г. не вызывает сложностей. Дословно она звучит следующим образом: После признания или исполнения решения суда Стороны, решение другой Стороны будет иметь обязательную силу для данного суда (т.е. обладать обязательной силой на территории двух государств). Автор благодарит г-жу Лю Цюсень (Liu Quicen)за данный перевод.
