Призрак дела Маркина: ЕСПЧ и КС РФ разошлись в вопросе о статусе мужчин, служащих в органах МВД

В жизни можно привыкнуть, наверное, ко всему. Вот и очередной случай конституционного конфликта ЕСПЧ и КС РФ оказался практически незамеченным, хотя в своем недавнем решении по делу Gruba and Others v. Russia ЕСПЧ подверг критике устоявшуюся с 2009 г. практику КС РФ в отношении правового статуса мужчин, проходящих службу в органах внутренних дел в части их права на отпуск по уходу за ребенком.

Сейчас уже немного забылся накал страстей октября 2010 года, когда практически одновременно появились сначала решение Палаты ЕСПЧ по делу Маркина, а вслед за ним статья Председателя КС РФ В.Д. Зорькина Пределы уступчивости, опубликованная в Российской Газете. Эти события положили конец первоначальному периоду отношения КС РФ к ЕСПЧ, который можно назвать периодом прагматичного идеализма, и стали символом нового периода, который в доктрине уже получил название принципиального сопротивления (principled resistance). За этим последовали знаменитое Постановление КС РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П, отказ КС РФ исполнить решения ЕСПЧ по делу ЮКОС и по делу Анчугова и Гладкова, и внесение соответствующих поправок в Конституцию. Но стартовой точкой навсегда останется конфликт вокруг дела капитана Маркина, по иронии судьбы также связанное с отпуском по уходу за ребенком, только в этом случае с лишением права на него мужчин, служащих в вооруженных силах (см. пост Сергея Будылина и мою статью). Кстати, прошедшее время показало, что ничего страшного не произошло, Россию из Совета Европы не исключили, случаев конституционных конфликтов очень мало, а другие конституционные суды стран Европы делают то же самое. Сейчас перед нами уже нормально воспринимаемая ситуация различных подходов международных и конституционных судов, на что они имеют полное право, ведя именно таким образом межсудебный диалог. Наконец-то пришло понимание, что такой диалог возможен не только и не столько в виде комплиментарного взаимного цитирования и ссылок друг на друга (чем, кстати, ЕСПЧ почти не занимается), но и в виде выражения открытого несогласия для того, чтобы поправить и контролировать друг друга.

1. Позиции КС РФ в отношении статуса мужчин, служащих в органах МВД

В деле Маркина спор возник вокруг положения о том, что военнослужащие-мужчины имеют лишь право на отпуск по уходу за ребенком сроком до трех месяцев в случае отсутствия матери (гибели или длительного пребывания в больнице), в отличие от военнослужащих-женщин, у которых этот отпуск может быть до 3 лет.

В органах МВД ситуация немного гибче. Согласно части седьмой статьи 54 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (утверждено Постановлением ВС РФ от 23.12.1992 N 4202-1) право на отпуск по уходу за ребенком имеют матери- сотрудники органов внутренних дел, а также отцы – сотрудники органов внутренних дел, воспитывающие детей без матери (в случае ее смерти, лишения родительских прав, длительного пребывания в лечебном учреждении и в других случаях отсутствия материнского попечения). В Законе О службе в органах внутренних дел Российской Федерации от 30 ноября 2011 года соответствующие положения были немного модифицированы, и теперь данный отпуск может быть предоставлен сотруднику, являющемуся отцом (усыновителем), опекуном, бабушкой, дедом и фактически осуществляющему уход за ребенком, только в случае отсутствия материнского попечения по объективным причинам (смерть матери, лишение ее родительских прав, длительное пребывание в медицинской организации и другие причины) и только на период такого отсутствия.

Эти ограничения были несколько раз безуспешно обжалованы в КС РФ на предмет их несоответствия Конституции. В наиболее полном виде подход КС РФ изложен в определениях от 05.03.2009 N 465-О-О и № 466-О-О. Согласно правовой позиции КС РФ, лишение сотрудников органов внутренних дел права на отпуск по уходу за ребенком при наличии в семье матери, (а) обусловлено спецификой правового статуса сотрудников органов внутренних дел, и (б) оправдано необходимостью создания условий для эффективной профессиональной деятельности сотрудников органов внутренних дел, обеспечивающих правопорядок и общественную безопасность. Деятельность такого рода осуществляется в публичных интересах, а лица, которые проходят службу в органах внутренних дел, выполняют конституционно значимые функции, чем обусловливается их специальный правовой статус. Ограничение права отцов, проходящих службу в указанных органах и воспитывающих ребенка (детей) совместно с матерью, на использование отпуска по уходу за ребенком направлено на соблюдение баланса публичных и частных интересов и не может рассматриваться как нарушение конституционных прав и свобод данной категории лиц.

КС РФ во всех своих отказных определениях отдельно отмечал, что, предоставив право на отпуск по уходу за ребенком в порядке исключения только матерям из числа сотрудников органов внутренних дел и отцам – сотрудникам органов внутренних дел, воспитывающим детей без матери, законодатель исходил, во-первых, из особой социальной роли женщины в обществе, связанной с материнством, а во-вторых, из необходимости обеспечения ухода за детьми, оставшимися без материнского попечения. Трехлетний отпуск для служащих-женщин в МВД и вооруженных силах объясним особой ролью женщины в обществе, связанной с материнством. Аналогичный аргумент об особой роли женщин в обществе был использован КС РФ и в деле Маркина.

2. Позиция и аргументы ЕСПЧ

К 2021 году четыре жалобы российских заявителей на соответствующие нормы Положения о службе в органах внутренних дел наконец-то были рассмотрены ЕСПЧ (все жалобы были поданы в 20092012 годах). ЕСПЧ решительно не согласился с позицией КС РФ, посчитав такую дискриминацию мужчин, служащих в органах внутренних дел, нарушением Европейской Конвенции.

Для тех, кто знаком с решением ЕСПЧ по делу Маркина, позиция ЕСПЧ большим сюрпризом не стала, поскольку ЕСПЧ по сути повторил свои ранее озвученные в деле Маркина аргументы.

ЕСПЧ начал с указания на подтвержденные фактами различия в правовом статусе женщин и мужчин, проходящих службу в органах внутренних дел. Это различие состоит в том, что женщины имеют ничем не ограниченное право на отпуск по уходу за ребенком, в то время как для мужчин этот отпуск дается только при определенных условиях. Поэтому задача ЕСПЧ состоит в том, чтобы определить, насколько эти различия объективно и обоснованно оправданны с точки зрения ст. 14 Конвенции, запрещающей любые формы дискриминации.

ЕСПЧ категорически не согласился с тезисом, что, подписывая контракт о службе в органах внутренних дел, мужчины тем самым соглашаются и принимают все ограничения их прав, установленные законом. По мнению ЕСПЧ, это равносильно добровольному отказу от права (waiver) не подвергаться гендерной дискриминации, что согласно устоявшейся практике ЕСПЧ категорически не может быть принято судом.

Отдельно ЕСПЧ остановился на аргументе российского правительства, которое со ссылкой на позицию КС РФ о специальном статусе служащих внутренних дел утверждало в духе дела Маркина, что предоставление мужчинам отпуска по уходу за ребенком приведет к значительному уменьшению числа сотрудников МВД, способных поддерживать порядок и задерживать правонарушителей. ЕСПЧ в ответ на это заявил, что он готов принять в качестве правомерной цели некоторое ограничение прав служащих полиции для поддержания оперативной эффективности органов внутренних дел, но это не оправдывает разницу в правах мужчин и женщин, служащих в полиции. Иными словами, так же как в деле Маркина, ЕСПЧ готов согласиться с ограничением прав, но эти ограничения должны быть независимо от пола для всех военнослужащих или для всех служащих в полиции (как вариант, отпуск по уходу за ребенком не предоставляется вообще никому либо всем, но на период меньший, чем 3 года).

Однако ЕСПЧ отметил, что право на получение отпуска по уходу за ребенком зависит исключительно от пола сотрудника органов внутренних дел, а не от выполняемых им обязанностей, возможности его заменить на период отпуска и других факторов, которые могут иметь отношение к оперативной эффективности полиции. Правительство вынуждено было согласиться, что в отношении всех четырех заявителей не было никаких запретов на занятие их должностей женщинами (один заявитель работал в ГИБДД, два в налоговой полиции (так сказано в решении ЕСПЧ) и один в службе внутреннего аудита). Иными словами, женщины, работающие на этих должностях, имеют безусловное право на отпуск до 3 лет, а мужчины такое право имеют лишь при отсутствии у ребенка материнского попечения).

Кроме того, по мнению ЕСПЧ, все компетентные органы власти, отказывая заявителям в предоставлении отпуска по уходу за ребенком, не привели никаких объяснений, как именно отсутствие этих сотрудников на период отпуска могло бы подорвать оперативную эффективность органов внутренних дел. Таким образом властям не удалось найти справедливый баланс между, с одной стороны, абсолютно правомерной целью обеспечить оперативную эффективность полиции, а с другой стороны, правом заявителей не подвергаться гендерной дискриминации в отношении доступности права на отпуск по уходу за ребенком.

ЕСПЧ не удержался и в очередной раз отметил, что гендерные стереотипы, такие как восприятие женщин как в первую очередь хранительниц очага (child-carers), а мужчин как добытчиков (breadwinners), никак не могут выступать достаточным обоснованием для разницы в правовом статусе мужчин и женщин, служащих в органах внутренних дел.

3. Некоторые комментарии

Сразу бросается в глаза то, что жалобы были поданы в 20092012 годах, а решение вышло летом 2021 года то есть спустя 9 для одних и 12 (!) для других заявителей лет. За это время дети уже выросли и восстанавливать нарушенное право в любом случае уже поздно (justice delayed is justice denied). Положение не спасают скромные суммы компенсации, определенные в решении (от 1 до 7,5 тыс. евро). Как мудро отметила одна моя знакомая, ЕСПЧ в этом деле выступил не столько органом правосудия, сколько органом по присуждению компенсации.

С чем можно согласиться, так это с тем, что, выдвигая тезис об оперативной эффективности органов внутренних дел, власти должны быть последовательны и учитывать реальные функции сотрудника, а также как его отсутствие может сказаться на этой эффективности (вспомним, что один из заявителей работал в службе внутреннего аудита), то есть находить тот самый справедливый баланс между конкурирующими интересами, а также более гибко трактовать условия для предоставления отпуска по уходу за ребенком мужчинам, служащим в органах внутренних дел, которые установлены действующим законодательством.

Что же касается тезиса об особой роли женщины в обществе, то как позиция КС РФ, так и подход ЕСПЧ найдут себе сторонников в нашей стране. Однако, как мы видим, для обоих судов эти аргументы не являются решающими при оценке ими вопроса о праве служащих МВД на отпуск по уходу за ребенком и смотрятся скорее, как идейные, а не правовые разногласия между ними.

Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
guest