Российская судебная практика нечасто преподносит такие подарки как Постановление ФАС МО от 09.03.2017 № А40-210814/15. Данное дело является особенно интересным в связи с тем, что в нем рассматривается вопрос о допустимости фактического извещения стороны, находящейся в РФ (т.е. не через Центральный орган согласно Гаагской конвенции 1965 г.). Но обо всем по порядку.
I. Фактические обстоятельства дела
1.1. Компания ДАМЛА ДЕНИЗ ТАШЫМАДЖИЛИГЫ ВЕ ЛОЖИСТИК ТИДЖАРЕТ АНОНИМ ШИРКЕТИ (Турция) обратилась в АСГМ с заявлением о признании решения Стамбульского коммерческого суда №52 первой инстанции г. Стамбула от 04.04.2014, вынесенного против ПАО ВСК (Россия).
1.2.: Определением суда первой инстанции в признании и исполнении указанного судебного решения было отказано в связи со следующим:
а) Отсутствие надлежащего извещения ПАО ВСК о разбирательстве в иностранном суде. В данном случае, по мнению суда, информирование о судебном процессе путем переписки с сотрудником ВСК, а также информирование страхового брокера ПАО ВСК не может рассматриваться как надлежащее извещение согласно Гаагской конвенции 1965 г.,
б) Отсутствие у турецкого суда компетенции в отношении спора, в связи с тем, что в договоре между сторонами содержалось положение о разрешении спора английским судом. По мнению российского суда, рассмотрение спора судом, не обладающим компетенцией, представляет собой нарушение прав стороны, гарантированных ч. 1 ст. 46 и ч. 1 ст. 47 Конституции РФ.
1.3. В свою очередь Постановлением ФАС МО от 09.03.2017 № А40 – 210814/15 определение суда первой инстанции было оставлено без изменений.
II. Анализ фактических обстоятельств дела
Право на обращение в иностранный суд как право гарантированное Конституцией РФ
2.1. Безусловно, для формирования последующей судебной практики, а также для выявления конституционно правового смысла права на суд наиболее важен следующий параграф судебных актов:
Разрешение дела с нарушением правил подсудности не отвечает и требованиям Конституции РФ, поскольку суд, не уполномоченный на рассмотрение того или иного конкретного дела, не является по смыслу части 1 ст. 46 и части 1 статьи 47 Конституции РФ и соответствующих общепризнанных принципов и норм международного права законным судом, а принятые в результате такого рассмотрения судебные акты не обеспечивают гарантии прав и свобод в сфере правосудия.
Отрадно видеть, что понятию суд в контексте конституционно-правовых норм было придано более широкое значение (т.е. кассационная инстанция признала, что иностранный суд также можно рассматривать как суд ).
2.2. В то же время аргументация суда не лишена определенных недостатков. Важно учитывать, что согласно ст. 244 АПК РФ отсутствие компетенции у иностранного суда само по себе не может служить основанием для отказа в признании и исполнении иностранного судебного решения. В данном случае было бы целесообразно указать, что признание подобного иностранного судебного решения приводило бы к нарушению публичного порядка.
Извещение согласно Гаагской конвенции 1965 г.
2.4. Суд кассационной инстанции в целом следует подходу, ранее сформулированному в Постановлении Президиума ВАС РФ от 28.01.2014 № 3366/13 (дело Нортел) согласно которому фактическое получение информации об иностранном судебном процессе не может рассматриваться как надлежащее, если не был соблюден порядок, предусмотренный Гаагской конвенцией 1965 г.
2.5. Вместе с тем Верховный суд в Определении от 30.09.2019 г. по делу № 310-ЭС-19-45 применительно к соблюдению порядка извещения на основании Киевского соглашения 1992 г. указал, что оно является надлежащим при соблюдении одного из следующих условий: 1) направление извещения в порядке международной правовой помощи, 2) эффективное извещение (т.е. извещение фактически полученное ответчиком).
2.6. В этой связи существенный интерес представляет вопрос о том, каким образом российские суды могли бы разрешить указанный спор между турецкой и российской компаниями с учетом правовой позиции Верховный суд в Определении от 30.09.2019 г. по делу № 310-ЭС-19-45.
Рейтинг
статьи