«Счастливы вместе»: как парламентарии обосновывали введение электронного голосования?

Бытует мнение, что любые негативные поправки в избирательные законы принимаются в стиле комедии Смерть Сталина: парламентарии поочерёдно поднимают руки вверх и всегда голосуют единогласно без какой-либо дискуссии, столковений или даже минимальных обсуждений. Но такой взгляд несправедлив. Забегая наперёд, я бы сказал, что именно аргументы парламентской дискуссии против электронного голосования впоследствии лягут в основу исков против ДЭГ в период выборов в Госдуму, а аргументы за в общую позицию ЦИК и частично судебные решения. Давайте вспомним, какие аргументы звучали при принятии законов о ДЭГ и разберёмся, какое у них значение для российских выборов.

ДЭГ-2019: как обосновали первую пробу?

Начнём с того, что проект закона о проведении эксперимента по ДЭГ на выборах Мосгордумы седьмого созыва был внесён в Госдуму ещё зимой 2019 года[1]. Закон с идентичным названием примерно в этот же отрезок времени был внесён и в Мосгордуму[2]. Оба проекта были очень рамочными, отсылали на акты, которые только предстоит принять и не устанавливали никаких стандартов ДЭГ. При этом содержали много отсылок к Федеральному закону № 67, который вопросы на тот момент электронного голосования никак не регулировал.

Новую форму голосования обосновывали следующим образом.

Во-первых, ДЭГ это удобно. Удобство было в том, что голосовать можно независимо от места нахождения. Удобство, по мнению парламентариев, решает проблемы низкой явки, доступности, голосования вне России, а также участия молодёжи. Также делался акцент на то, что в потенциальном будущем, именно удобство ДЭГ вытеснит досрочное голосование или иные формы дополнительного голосования.

Во-вторых, ДЭГ обеспечивает надёжность защиты личности избирателя, ведь можно использовать надёжный портал Госуслуг. Именно портал госуслуг должен был компенсировать ключевую проблему идентификации личности, поскольку для получения доступа к аккаунту гражданин должен сперва подтвердлить свою личность в самом портале госуслуг. А это обеспечивалось лишь после личной явки в МФЦ.

В-третьих, ДЭГ будет более надёжной формой голосования, так как надёжность обеспечивается благодаря блокчейну и программному обеспечению. Для подтверждения этого тезиса в здание Госдумы для слушаний были приглашены представителии Лаборатории Касперского. Они утверждали, что защита голосов, безопасность и надёжность будет находится под строгим контролем ЦИК, а не исполнительной власти.

Что на это ответили оппоненты?

Во-первых, законопроект рамочный, из него не следует ничего, в том числе, как будет обеспечиваться тайна голосования и наблюдение. Парламентарии проводили сравнение и аналогии с бумажным голосованием и теми стандартами, которыми избирательное законодательство устанавливает для него. Для ДЭГ такие стандарты даже в минимальном виде отсутствуют. Практически, кандидаты и наблюдатели при ДЭГ не могут убедиться, что соблюдаются все процедуры.

Во-вторых, закон предполагает использование именно регионального портала госуслуг, который находится под контролем Правительства Москвы, а значит объективность и независимость портала не обеспечивается. Альтернативой, которой предлагали законодатели, выступили ГАС Выборы.

В-третьих, кандидаты и наблюдатели не могут верифицировать систему ДЭГ её нельзя проверить, особенно обнаружить какое-то нарушение. Иными словами, как можно привлечь к нарушению или обжаловать итоги выборов (а это одно из прав кандидатов!), если это нарушение нельзя обнаружить.

В общем и целом, обсуждение касалось скорее самой концепции электронного голосования. Причина тому вовсе не абстрактное мышление депутатов, а рамочный характер закона. Депутатом оставалось спорить о природе ДЭГ, а не его конкретных процедурах или проявлениях.

Поправки в избирательные законы накануне выборов депутатов Госдумы

ДЭГ на выборах депутатов Мосгордумы седьмого созыва регулировалось отдельными законами федеральным и региональным. В основном избирательном законе[3] ДЭГ вводится в 2020 году[4]. Изменения коснулись пункта 14 статьи 64 этого закона и ограничивались лишь одним пунктом. Этот пункт был сформулирован лишь как право ЦИК вводить ДЭГ по своему усмотрению. Соответственно, особенности наблюдения, подсчета голосов или иные стандарты не вводились. Эта же участь постигла и законодательство о выборах депутатов Госдумы[5]. Вместе с этими поправками принимается ещё один федеральный закон об эксперименте ДЭГ в Москве[6], а также соответствующий Закон Москвы. Как и в случае с Мосгордумой, оба закона носили рамочный и отсылочный характер.

Поправки в Федеральный закон № 67 не сопровождались такой же бурной дискуссией, как принятие закона о ДЭГ в 2019 году. Здесь интересен скорее вопрос юридической техники: первоначально законопроект не содержал упоминания ДЭГ и касался только процедур сбора подписей и проверки подписных листов. Это следует как из самого названия, так и пояснительной записки законопроекта. Определение ДЭГ и неограниченное усмотрение ЦИК появляются лишь в таблице поправок, рекомендуемых к принятию во втором чтении.

Столкновение сторонников и противников ДЭГ произошло при принятии нового закона об эксперименте электронного голосования в Москве, хотя новые аргументы в нём практически не звучали. Сторонники ДЭГ повторяли уже известные аргументы об удобстве ДЭГ, говорили о косметических исправлениях, работе над ошибками. Новым дополнительным аргументом был аргумент о неизбежности прогресса: если мы уже сейчас можем дистанционно осуществлять покупки и получать госуслуги, то голосование лишь вопрос времени.

Аргументы противников ДЭГ в основном также повторяли те, что уже звучали при принятии эксперимента в 2019 году, например, аргументы о невозможности проконтролировать ход электронного голосования, проблемы принуждения при голосовании. По их мнению, в жертву удобства приносятся все принципы свободных выборов, а избирательные комиссии оттесняются на второй план: фактически считает голоса и подводит итоги орган исполнительной власти. Аргументы противников ДЭГ пополнились упоминанием технических сбоев, которые были в 2019 году.

Итого, парламентское обсуждение было более предметным, но подобно тому, как генералы готовятся к прошлой войне, споры касались преимущественно прошлого опыта ДЭГ.

Пост-думский ДЭГ: подведение итогов и новые столкновения

В марте 2022 года вступило новое регулирование электронного голосования. Резиновая статья избирательного закона, которая устанавливала право ЦИК принимать решение о проведении ДЭГ, утратила силу. Вместо неё Федеральный закон №67 пополнился отдельной статьёй 64.1. Дистанционное электронное голосование. Новые поправки не снимали проблем старого регулирования ДЭГ, переносили ряд норм законов об эксперименте ДЭГ. Точно также механически в статью 64.1 было перенесено неограниченное усмотрение ЦИК России принимать решения о проведении ДЭГ.

Что говорили депутаты об этих изменениях?

Обсуждения новых поправок проводились с учётом опыта нескольких избирательных кампаний, проведённых с использованием ДЭГ. Позиции сторонников ДЭГ пополнились новыми аргументами, в том числе с учётом внешнеполитических событий. Их аргументы были следующими.

Во-первых, ДЭГ позволит голосовать гражданам России из ЛДНР. Игнорировать эту возможность значит лишать значительную часть избирателей их конституционных прав.

Во-вторых, ДЭГ не будет вводиться тотальное и не ставит своей целью подменить традиционное голосование. Основная задача вспомогательная. Аналогично система ДЭГ не заменяет ГАС Выборы. То, что было получено через ДЭГ, будет загружаться в ГАС Выборы.

В-третьих, инфраструктура и система ДЭГ защищены от внешнего вмешательства. Это обеспечивает шифрование, которое специально упоминается в новых поправках.

В-четвёртых, система не позволяет проголосовать дважды. Зафиксированные случаи двойного голосования единичны. Преградой служит система идентификации через госуслуги.

Конечно, оппоненты с этим не согласились. Их аргументы остались практически неизменными: ДЭГ в текущем виде не соответствует принципам свободных выборов, а фактическим координатором и организатором остаётся аппарат исполнительной власти Москвы. То есть с ДЭГ провели лишь косметический ремонт, сохранив все существенные недостатки электронного опыта. Примечательно, что парламентарии здесь смешивают федеральную систему ДЭГ и региональную, перенося на всё электронное голосование недостатки московского опыта. Но это, конечно, не отменяет того, что и к федеральной системе ДЭГ остались вопросы об обеспечении тайны голосования, прозрачной идентификации личности и наблюдения.

Кстати, были и нейтральные предложения. Так, один из депутатов предложил ввести парламентской контроль за ДЭГ. Во-первых, это реализация положений Конституции (статьи 103.1) о парламентском контроле. Во-вторых, это повысит доверие избирателей. Но такая идея поддержки не нашла, поскольку контроль подразумевает вмешательство в систему ДЭГ со стороны парламента и отдельных депутатов, что недопустимо.

Почему это важно знать?

Говорить о незначительности парламентской борьбы или парламентских обсуждений значит самоустраняться от дискуссии по электронному голосованию вообще. Самоустранение от дискуссии по ДЭГ сродни бытовому восприятию выборов за нас и так всё решат, незачем туда ходить, что неправильно и, конечно, очень вредно. Называть ДЭГ абсолютным злом или считать, что парламентские обсуждения просто недостойны внимания значит мыслить абстрактно. Мыслить абстрактно значит сильно упростить взгляд на политическую и правовую жизнь, упуская важные фрагменты поступательного развития. Проблема в том, что автоматические формулы о добре и зле, которые якобы помогают отличить правильных от неправильных, неприменимы к жизни, тем более, неприменимы к конституционному праву. Упрощать значит не вникать в саму суть проблему. Думаю, в таком абстрактном и упрощённом подходе кроется ошибочный подход многих юристов, которые думают, что ДЭГ в 2019 и 2021 году появился столь же внезапно, как Арлекино из Огня в пушкинской интерпритации Фауста. Посмотреть, как принимался ДЭГ, значит сделать важный исторической замер и спрогнозировать его дальнейшее развитие.

Иван Брикульский,
юрист Института права и публичной политики*
* которые нко-иноагенты

[1] Законопроект № 655192-7 О проведении эксперимента по голосованию на цифровых избирательных участках, образованных в городе федерального значения Москве, на дополнительных выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва и выборах высших должностных лиц субъектов Российской Федерации (руководителей высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации), проводимых 8 сентября 2019 года // Система обеспечения законодательной деятельности URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/655192-7

[2] Закон города Москвы О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва от 22.05.2019 № 18 // Ведомости Московской городской Думы. 2019 г. № 6

[3] Федеральный закон Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации от 12.06.2002 N 67-ФЗ

[4] Федеральный закон О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации от 23.05.2020 № 154-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2020 г. № 21.

[5] Там же

[6] Федеральный закон О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования в городе федерального значения Москве

Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
guest