Совсем недавно, в октябре сего года, у нежно нами любимого Закона о банкротстве случился юбилей, ему исполнилось двадцать лет. За это время он успел очень сильно измениться, некоторые отдельные статьи разрослись до состояния целых глав, да и совершенно новые главы и положения также пополнили текст закона. Подобные изменения несут с собой как позитив, так и негатив для последующего его применения. Из-за того, что отдельные положения и целые главы включаются в структуру закона много после его принятия, и составляются они под давлением разных обстоятельств и разными людьми, закон со временем стал довольно громоздким и запутанным. Можно понять французов, которые вооружившись Парадоксом корабля Тезея, бесконечно вносят поправки в свой гражданский кодекс с одной лишь целью: сказать, что этот кодекс принимал аж сам Наполеон Бонапарт. Но в нашем случае за Законом о банкротстве столь громкого имени не стоит, поэтому, на мой взгляд, настало время для принятия нового Закона о банкротстве. Дальше я хочу обратить внимание на некоторые проблемы, которые могут быть в результате этого увлекательного мероприятия разрешены.
Течение сроков
На данный момент Закон о банкротстве включает в себя огромное количество норм о сроках: для оспаривания сделок, для оспаривания судебных актов, для направления договора по результатам торгов, для публикации на ЕФРСБ и т.д. и т.п., имя им Легион. Вместе с тем, в Законе о банкротстве до сих пор нет главы, посвященной исчислению сроков. В каких-то случаях в законе прямо указано, что срок исчисляется в рабочих днях (например, п. 5.1 статьи 110), в каких-то случаях указание на это отсутствует (абз. 2 пункта 16 той же 110 статьи), а ещё есть сроки на обжалование судебных актов, о которых мы должны помнить, что они регулируются нормами АПК РФ, а не Закона о банкротстве. Конечно, можно сказать, что грамотный юрист должен всё это держать в голове и отличать пробел от квалифицированного умолчания законодателя. Но на это можно возразить, что автомобиль марки Лада может так же успешно отвезти вас из точки А в точку Б, как и новенький Мерседес, но при этом симпатии большинства автолюбителей будут именно на стороне последнего.
Дублирующие и отсылочные нормы
Ещё одно несовершенство действующего Закона о банкротстве это обилие отсылочных и дублирующих норм.
Например, статьи 71 и 100, посвященные включению требований в наблюдении и внешнем управлении, в значительной части повторяют друг друга. А вот конкурсное производство, напротив, не имеет самостоятельной статьи для включения требований. Нормы данной главы отсылают нас статье 100. Что показательно, при подготовке данной заметки, в какой статье находится эта отсылка, я вспомнил только с третьего раза (в статье 142, которая вообще посвящена расчётам, как будто бы одному из финальных мероприятий конкурсного производства).
Стоит обратить внимание и на то, что вся реализация имущества урегулирована одной монструозной статьёй 110, которая расположена в главе о внешнем управлении, хотя подавляющее число торговых процедур проходят в конкурсном производстве. Но несмотря на всю свою безразмерность, статья 110 практически не содержит норм о порядке проведения торгов в форме публичного предложения. Их можно найти, например, в пункте 6.1.3 приказа Минэкономразвития России от 23.07.2015 N 495, но о существовании такого приказа ещё нужно узнать.
Особняком стоят процедуры несостоятельности застройщиков, банков и граждан. По сути своей это три самостоятельных закона по очереди вписанных в текст действующего Закона о банкротстве, и раздувающие его до размеров самолюбия одного известного португальского футболиста.
Твёрдые суммы
В одной из предыдущих заметок я уже обращал внимание, что фиксированное вознаграждение арбитражного управляющего, установленное статьёй 20.6 Закона о банкротстве, не индексировалось с 2008 года, при том, что за это время инфляция обесценила это вознаграждение более, чем в 2,5 раза.
В этом ключе стоит обратить внимание и на пункт 3 статьи 20.7, устанавливающий порядок расчёта лимитов на привлеченных лиц в процедуре. Несмотря на наличие формулы для расчета вознаграждения на привлеченных специалистов, закреплённые в указанной статье правила также содержат твёрдые суммы, которые не индексировались длительное время. При этом по факту в очень редкой процедуре размер лимитов в принципе может превысить четыре миллиона рублей. В любой более-менее крупной процедуре при нынешнем уровне цен на необходимые управляющему услуги указанные лимиты расходуются очень быстро. Справедливости ради нужно заметить, что суд может увеличить размер лимитов, но очень часто эти попытки сталкиваются с сопротивлением конкурсных кредиторов, что само по себе затягивает процедуру на длительное время.
На мой взгляд, сама идея закрепления в законе твёрдых сумм является недостаточно эффективной. Одним из вариантов решения проблемы может стать закрепление в законе определённой формулы, которая будет способствовать индексации расходов на проведение процедуры в соответствии с актуальным уровнем инфляции в стране.
Триумф судебного правотворчества
За прошедшие двадцать лет Закон о банкротстве не только наполнялся поправками, исправлениями и новыми главами, но и обрастал большим количеством судебной практики его применения. В первую очередь, речь, конечно, о позициях высших судов. Некоторые из них стали настолько общеупотребительны или затрагивают настолько базовые вопросы, что их закрепление необходимо в самом тексте закона. Примером может служить позиция о необходимости доказывания особой специфики нарушений, выходящих за пределы диспозиции статей 61.2 и 61.3, для целей применения статей 10 и 168 ГК РФ при оспаривании сделок банкрота (Определение ВС РФ № 305-ЭС17-4886 (1) от 24 октября 2017 г.).
Ну и конечно же в данный раздел подпадает всеми горячо любимый институт субординации требований кредиторов, полностью созданный судебной практикой и закреплённый в известном Обзоре практики ВС РФ от 29.01.2020. Фактически, Верховный Суд РФ самостоятельно написал, если не целую главу, то уж точно несколько новых статей для Закона о банкротстве. И тем более парадоксально выглядит то, что суды при субординации требований зачастую ссылаются исключительно на указанный Обзор, ибо на закон они сослаться не могут, так как в нём про субординацию ничего, собственно, и нет. Я ни в коем случае не противник судебного правотворчества. Но, когда самостоятельных норм, созданных в результате этого правотворчества, появляется настолько много, то необходимость реформирования самого текста закона становится очевидной.
Публикация сведений на ЕФРСБ
О данной сфере, не стесняясь громких фраз, можно смело сказать, что в ней на сегодняшний день царят полные разброд и шатание. Нормы о публикации сведений находятся как в отдельных, специально для этого предназначенных, статьях (статья 28), так и вовсе щедро разбросаны по всему Закону о банкротстве (статья 7, статья 12, статья 61.1, статья 61.22). Более того, нужно помнить, что в делах о банкротстве граждан публикуется только то, что прямо предусмотрено статьей 213.7. Но Закон о банкротстве вам этого не расскажет, это можно узнать исключительно из соответствующего определения Верховного суда (Определение Верховного суда РФ № 304-ЭС21-24653 от 27.12.2021 по делу № А03-16855/2020).
На мой взгляд, все нормы о публикации сведений на ЕФРСБ должны быть сконцентрированы, если не в одной статье, то в совокупности статей, которые будут находиться рядом друг с другом, чтобы непосредственным пользователям этих норм не приходилось в каждом конкретном случае разыскивать их по всему Закону о банкротстве.
Отдельно стоит остановиться на сроках таких публикаций. Они в подавляющем большинстве случаев совершенно разные, что является крайне неудобным для использования, приходится наизусть запоминать каждый конкретный срок, либо каждый раз заново открывать Закон о банкротстве и искать необходимую статью. При этом не совсем понятно, по какой причине одни публикации производятся через три дня после того или иного юридического факта (инвентаризация), другие через пять дней (результаты собрания кредиторов), а некоторые на следующий день (подача заявления о недействительности сделки). При этом некоторые сроки, опять же, указаны в рабочих днях (публикация результатов собрания), а некоторые просто в днях (публикация о получении требований кредиторов).
Отдельную пикантность проблеме придаёт то, что даже одна просроченная публикация является формальным основанием для привлечения к ответственности по статье 14.13 КоАП РФ, а два последовательных нарушения вполне способны окончить карьеру арбитражного управляющего.
Процессуальные вопросы
Также следует обратить внимание на ряд процессуальных вопросов, которые могут быть разрешены при принятии нового Закона о банкротстве. На данный момент существуют явления, которые не могут быть объяснены с политико-правовой точки зрения, кроме как фразой Так сложилось. Приведу примеры.
Так сложилось, что большинство определений, принимаемых в рамках дела о несостоятельности, обжалуются до кассационной инстанции, а определения об оспаривании решений, принятых на собрании кредиторов, только до апелляционной инстанции.
Так сложилось, что за оспаривание сделок в рамках дела о несостоятельности платится государственная пошлина, а за включение в реестр, жалобы на управляющего, рассмотрение разногласий, и т.д. пошлина не платится.
Отдельного внимания заслуживает сама форма, в которой принимаются судебные акты. На данный момент в рамках дела о банкротстве может быть только одно решение решение о признании лица банкротом. Остальные судебные акты выносятся в форме определений. С этим связаны определенные неудобства и шероховатости. В соответствии со статьёй 187 АПК РФ определение подлежит немедленному исполнению. При этом очевидно, что ни один суд не выдаст исполнительный лист, например, по спору о признании недействительной сделки до момента истечения сроков на обжалование. На мой взгляд при применении Теста на утку* в отношении судебных актов по ряду обособленных споров (например, сделки, субсидиарная ответственность, включение требований в реестр) становится понятным, что перед нами скорее всего именно решение арбитражного суда, а не его определение.
Краткие выводы
В данной заметке я описал лишь некоторые, на мой взгляд, самые очевидные несостыковки, неточности и проблемы, которые появились в результате двадцатилетней эволюции правового регулирования несостоятельности. Закон о банкротстве в его текущем виде можно сравнить со странным существом, которое получилось в результате коллективного труда над письмом в мультике про деревню Простоквашино.
Лично для себя я пока не могу дать ответ, должен ли новый закон принять форму Кодекса о несостоятельности или же ему следует остаться обычным законам. Но так или иначе, время для принятия совершенно нового Закона о банкротстве, на мой взгляд, пришло.
_________________________
*Тест на утку состоит в том, что если это плавает как утка, летает как утка и крякает как утка, то, вероятнее всего, перед нами утка.
Рейтинг
статьи