До гражд.коллегии верх.суда добралось дело из очень редкой и интересной категории – о компенсации вреда деловой репутации юридического лица (78-КГ22-44-КЗ).
Докладчиком по делу был судья Горшков, которого мы все знаем и любим (точнее – любим) по делу о публичной дефекации. (Это важно, потому что дело о деловой репутации живо напомнило мне тот уже давний плод деятельности судьи Горшкова).
Фабула очень простая – гражданка написала в ВКонтакте комментарий о компании, в которой она утверждала, что ее менеджеры заминаются подделкой протоколов.
Общество потребовало опровергнуть эти сведения и взыскать компенсацию. Суды удовлетворили иск, взыскав 10 тыс. руб.
Гражд.коллегия эти акты отменила и направила дело на новое рассмотрение.
Семистраничное определение написано в традиционном для этой коллегии дурном стиле.
С первой по третью страницу описываются обстоятельства дела, затем (3-6 страница) следуют цитаты из нормативных актов и актов Конституционного суда и пленума верх.суда.
Из собственно правовых рассуждений в тексте определения есть ровно два абзаца.
(1) Доказательств и пояснений, свидетельствующих о сформированной репутации истца до нарушения, и доказательств, позволяющих установить наличие неблагоприятных последствий для истца в результате размещения комментария в социальной сети ВКонтакте, в материалы дела им не представлено.
(2) Защита деловой репутации юридического лица осуществляется именно путём возмещения причинённого ущерба, размер которого должен быть доказан истцом, при этом представленные доказательства должны отвечать критериям относимости и допустимости. Если такие доказательства не представлены, суд не может заменить возмещение вреда на компенсацию, определённую по своему усмотрению.
Очевидно, что с точки зрения логики (если согласиться с тезисами коллегии), все должно быть наоборот. Сначала надо было написать, что механизм возмещения вреда репутации не предполагает право суда взыскать вред на глазок (как это происходит с моральным вредом). Поэтому истцу надо доказывать состав убытков.
А потом уже написать, что он этот состав не доказал.
Но это все мелочи. Теперь по существу.
Боюсь, что тезис (2) прямо противоречит закону. С 1 июня 2015 в Гражданском кодекс есть норма, которая прямо и недвусмысленно наделяет суд правом присуждать возмещение вреда на глазок (п. 5 ст. 393).
Эта норма нужна для случаев, когда истец может доказать нарушение, но не может точно доказать размер вреда (см. знаменитое дело Президиума ВАС СМАРТС против Сигмы).
В определении размера ответственности на глазок нет ничего нового: так же суды снижают неустойку, учитывают вину кредитора. Даже в уголовном процессе наказание определяется судьей на глазок в пределах санкции нормы УК.
В общем, мне показалось удивительным, что коллегия не знает содержание нормы Кодекса, которая присутствует в нем почти восемь лет.
Ну а тезис (1) это просто собрание ошибок. Про то, что истец не доказал размер вреда я уже написал. А про то, что истца нет сложившейся репутации – это тоже неправильно. Истца обвинили не в том, что он отказывает плохие услуги. А в том, что его менеджеры совершают подлоги протоколов. Это не вопрос собственно деловой репутации, а вопрос неправомерных действий менеджеров. Причем здесь отсутствие сформированной репутации? Кажется, что то, что менеджеры компании не нарушают закон, должно быть презумпцией.
Что верно в определении – так это то, что ответчику не дали доказать, что она в публичном комментарии сообщила правду. И что на новом рассмотрении суды должны ей такую возможность обеспечить.
Собственно, это единственное, что нужно было написать в этом определении. Потому что все остальные рассуждения – это либо ошибки, либо простое незнание действующего закона.
PS. Кстати, читатели моего ТГ-канала, в котором я обсуждал это дело, задались правильным вопросом: а как так могло случиться, что дело о защите деловой репутации рассматривал суд общей юрисдикции? Ведь по АПК это исключительная подсудность арбитражных судов! Видимо, в связи с тем, что истец заявил не только требование об удалении информации, вредящей деловой репутации, но и потребовал взыскания с гражданина убытков (то есть, соединил два требования, одно из которых подсудно общему суду, а другое – арбитражному, суд общей юрисдикции посчитал себе компетентным рассматривать его).
Рейтинг
статьи