Моделирование возможности вклада иных интеллектуальных прав в уставный капитал и/или в имущество хозяйственного общества // По мотивам учения О.А. Красавчикова

Статья впервые была опубликована в сборнике Международная научно-практическая конференция По мотивам учения О.А. Красавчикова Классификация юридических фактов: сборник научных статей по итогам международной научно-практической конференции в рамках Молодежного цивилистического форума Частное право без границ (Екатеринбург, 15 ноября 2022 года) / под ред. Гонгало Б.М., Л.Ю. Добрыниной, Ю.Б. Носковой. Екатеринбург: Уральский государственный юридический университет имени В.Ф. Яковлева, 2023.

Общие замечания

О.А. Красавчиков, отграничивая творческую подотрасль гражданского права от подотраслей материальных (нетворческих), признавал, что творческие институты все равно подчиняются праву гражданскому и не создают отдельной отрасли[1]. Этот справедливый вывод сегодня заставляет задуматься о соотношении норм творческих и нетворческих институтов гражданского права, а именно о возможности применения категорий гражданского имущественного права к гражданскому творческому праву.

В п. 1 ст. 66.1. ГК РФ предусмотрено, что вкладом участника хозяйственного товарищества или общества в его имущество могут быть подлежащие денежной оценке исключительные, иные интеллектуальные права и права по лицензионным договорам, если иное не установлено законом. Аналогичный вывод можно сделать относительно вклада в уставный капитал, распространительно толкуя норму п. 1 ст. 15 ФЗ от 08.02.1998 № 14-ФЗ Об обществах с ограниченной ответственностью.

С внесением исключительных прав и прав по лицензионным договорам не возникает сложностей, их оборотоспособность и, соответственно, возможность быть вкладом в имущество общества и/или уставный капитал не вызывает сомнений. Гораздо интереснее дело обстоит с иными интеллектуальными правами, правовая природа которых неоднородна, а оборотоспособность некоторых ограничена их личным характером. В связи с этим возникает вопрос: какие иные интеллектуальные права de lege lata и de lege ferenda могут быть вкладом в имущество и/или в уставный капитал хозяйственного общества?

Для ответа на поставленные вопросы автор предлагает обратиться к п. 45 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации. В данном пункте Верховный Суд РФ, во-первых, прямо говорит о том, что в уставный капитал можно внести право на получение патента, во-вторых, недвусмысленно намекает на возможность внесения в уставный капитал других иных интеллектуальных прав, используя вводное слово например, которым часто обозначается открытость перечня[2]. Однако на этом перечисление иных интеллектуальных прав, могущих быть вкладом в уставный капитал, заканчивается, поэтому следует поразмышлять на эту тему применительно к конкретным иным интеллектуальным правам.

Право доступа

На первый взгляд, закрепленное в ст. 1292 ГК РФ право доступа мыслится личным (неотчуждаемым) правом автора. Однако в тексте ст. 1292 ГК РФ прямо не говорится о неотчуждаемости права доступа, что порождает споры о правовой природе этого права.

В доктрине право доступа квалифицируется по-разному: как личное неимущественное право[3], как предпосылочное организационное право[4], как ограниченное вещное право, имеющее личный характер[5]. Однако практически все исследователи, по-разному квалифицируя право доступа, приходят к однозначному выводу о его личном характере.

Из ст. 1292 ГК РФ можно почерпнуть субъектный состав правоотношения автор (управомоченное лицо) и собственник (обязанное лицо), в связи с чем кажется, что правоотношение должно быть квалифицировано как относительное. Более того, есть все основания говорить о том, что оно является обязательственным. По мнению автора, право доступа удобно объясняется через конструкцию реального обязательства[6], поэтому для решения поставленного вопроса следует исходить из этого.

Если право доступа обязательство, то к нему применимы общие положения об обязательствах, в том числе нормы гл. 24 ГК РФ, но сама по себе квалификация данного права в качестве обязательственного по умолчанию не влечет вывода о его отчуждаемости. Вероятнее всего, оно должно быть проверено через сито ст. 383 ГК РФ.

Как пишет А.Г. Карапетов, сама теоретическая возможность блокирования оборотоспособности тех или иных обязательственных прав не вызывает возражений. Если налицо серьезные политико-правовые аргументы в пользу такого шага, ограничения могут быть признаны оправданными[7]. Представляется, что главным политико-правовым аргументом в пользу личного характера права доступа является цель предоставления этого права возможность воспроизведения автором своего произведения. Применяя данную цель к любому иному субъекту, можно придти к выводу, что предоставление права доступа неавтору бессмысленно[8]. Это позволяет сделать вывод, что право доступа личное обязательственное право автора, которое не может быть отчуждено другим лицам. Более того, право доступа вряд ли подлежит денежной оценке, как того требует п. 1 ст. 66.1. ГК РФ, п. 1 ст. 15 ФЗ от 08.02.1998 № 14-ФЗ Об обществах с ограниченной ответственностью. Соответственно, право доступа не может быть ни вкладом в имущество, ни вкладом в уставный капитал хозяйственного общества. Трудно предположить, что кредиторы могли бы рассчитывать на удовлетворение своих притязаний за счет права доступа как в силу его личного характера, так и неимущественного содержания.

Право следования

В п. 3 ст. 1293 ГК РФ говорится, что право следования неотчуждаемо, но переходит к наследникам автора на срок действия исключительного права на произведение. Исходя из содержания права следования, оно может быть квалифицировано как личное имущественное право[9].

Несмотря на то, что право следования неотчуждаемо, оно все же переходит по наследству. Значит, точнее следовало бы говорить, что право следования частично отчуждаемое (ограниченно оборотоспособное)[10] право, то есть оно может быть отчуждено, но только в порядке наследования. Стоит отметить, что в ст. 1293 ГК РФ прямо не говорится, но, по всей видимости, подразумевается, что право следования может наследоваться как по закону, так и по завещанию[11]. Возможность передавать право следования по завещанию (соответственно, и по наследственному договору, к которому применяются правила о завещании) несколько расширяет возможности по отчуждению данного права и отодвигает связанный с этим протекционизм государства, поскольку наследником по завещанию может быть юридическое лицо, в том числе хозяйственное общество. Нет сомнений, что право следования может представлять интерес для хозяйственного общества как наследника по завещанию, поскольку, как пишет Э.П. Гаврилов, это право на получение денег[12].

Однако возможность завещания (или передачи по наследственному договору) права следования хозяйственному обществу, очевидно, не означает возможность внесения этого права в уставный капитал[13], но не ограничивает завещателя во внесении этого права в качестве вклада в имущество хозяйственного общества посредством завещания.

Необходимо подчеркнуть, что неотчуждаемость права следования предопределена политико-правовыми причинами правопорядок берет имущественные интересы автора и его наследников (слабой стороны в правоотношении) под свою протекцию, обязывая перепродающих коммерсантов выплачивать процент с продажи оригинала произведения. Но установление ограниченной оборотоспособности права следования создает лазейку для использования этого права не совсем в личных целях. Это возможно в первую очередь благодаря ярко выраженному имущественному содержанию права следования.

Таким образом, право следования de lege ferenda при отказе от его личного характера могло бы иметь потенциальную ценность в качестве вклада в уставный капитал и de lege lata может быть вкладом в имущество хозяйственного общества путем завещания.

Право композитора на вознаграждение за использование музыкального произведения

В п. 3 ст. 1263 ГК РФ закрепляется: При публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции, аудиовизуального произведения авторы музыкального произведения (с текстом или без текста), использованного в аудиовизуальном произведении, сохраняют право на вознаграждение за указанные виды использования их музыкального произведения.

Спор о возможности отчуждения данного права наиболее остро встал в рамках дела № А07-30376/2018[14], рассматриваемого Судом по интеллектуальным правам, который прибегнул к помощи научного сообщества[15]. Так, Е.А. Павлова и А.С. Васильев поддержали принципиальную возможность отчуждения автором данного права. Наиболее интересной представляется аргументация А.С. Васильева, который квалифицировал правоотношение по п. 3 ст. 1263 ГК РФ как обязательственное, возникающее непосредственно из закона. Не усмотрев в данном праве личного субстрата, А.С. Васильев пришел к выводу о неприменимости ст. 383 ГК РФ и возможности отчуждения права композитора, предусмотренного п. 3 ст. 1263 ГК РФ[16].

Мнению А.С. Васильева противопоставляется позиция Е.А. Дедкова (представитель ответчика по делу), который считает, что рассматриваемое право является личным и сохраняется за автором в любом случае[17]. Однако, несмотря на неутихающие споры о личном/неличном характере, трудно отрицать имущественное содержание данного права, которое выражается в обязанности уплачивать деньги в пользу композитора. В связи с этим можно ли помыслить это право в качестве вклада в уставный капитал и/или имущество хозяйственного общества? Кажется, что скорее да, чем нет[18]. При этом окончательный ответ на заданный вопрос может быть дан только в случае избрания правопорядком той модели, при которой рассматриваемое право однозначно может быть отчуждено автором музыки[19]. При таком исходе, учитывая ярко выраженный имущественный субстрат данного права, не может возникнуть нормативных возражений относительно внесения права композитора по п. 3 ст. 1263 ГК РФ, как минимум, в качестве вклада имущество хозяйственного общества (например, путем завещания).

Право на вознаграждение за служебное произведение

Согласно абз. 4 п. 2 ст. 1295 ГК право на вознаграждение за служебное произведение неотчуждаемо и не переходит по наследству, однако права автора по договору, заключенному им с работодателем, и не полученные автором доходы переходят к наследникам.

В доктрине справедливо критикуется нынешнее положение дел. Так, Н.В. Иванов пишет о необходимости исключения данной нормы в связи с отсутствием &hellip, веских причин лишать работника возможности распорядиться своим правом на вознаграждение за служебный РИД посредством его передачи другому лицу[20]. Соответственно, de lege lata право на вознаграждение за служебное произведение не может быть внесено ни в качестве вклада в уставный капитал, ни в качестве вклада в имущество хозяйственного общества, что вряд ли соответствует имущественному (денежному) субстрату данного права. De lege ferenda право на вознаграждение за служебное произведение, утратившее личный характер, целесообразно рассматривать в качестве кандидата на внесение в уставный капитал или в имущество хозяйственного общества как полноценное имущественное (обязательственное) право (право требования).

Выводы

По результатам проведенного исследования автор приходит к следующим выводам:

1) Право на получение патента может быть внесено в качестве вклада в уставный капитал и вклада в имущество хозяйственного общества.

2) Право доступа de lege lata и de lege ferenda не способно быть вкладом в уставный капитал и/или вкладом в имущество хозяйственного общества.

3) Право следования de lege lata может быть вкладом в имущество хозяйственного общества, внесение такого вклада возможно путем завещания. De lege ferenda вряд ли целесообразно моделировать данное право в качестве полностью оборотоспособного, в связи с чем действующее регулирование следует признать удовлетворительным.

4) Право композитора по п. 3 ст. 1263 ГК РФ de lege lata не имеет нормативных препятствий для того, чтобы быть вкладом в имущество хозяйственного общества. Однако отсутствие нормативных препятствий вызвано в первую очередь неясностью нормы, а не прямым дозволением законодателя.

5) Право на вознаграждение за служебное произведение может быть вкладом в уставный капитал и/или вкладом в имущество хозяйственного общества, но только с позиций de lege ferenda. Действующее регулирование не учитывает имущественную природу данного права, необоснованно ограничивая его оборотоспособность.

[1] Красавчиков О.А. Творчество и гражданское право (понятие, предмет и состав подотрасли) // Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т 2. 2-е изд., стер. М: Статут, 2017. С. 474-475.

[2] Например, права на получение патента.

[3] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть четвертая: учебно-практический комментарий / под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2021. С. 239 (автор комментария Н.В. Иванов).

[4] Братусь Д.В. Организационные авторские права / под общ. ред. Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2022. С. 109.

[5] Белов В.А. Гражданское право: в 4 т. Т. III. Особенная часть. Абсолютные гражданско-правовые формы: в 2 кн. Кн. 1. Формы отношений принадлежности вещей: учебник для академического бакалавриата и магистратуры / В.А. Белов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2015. С. 275.

[6] В цивилистической доктрине данный термин ввел А.О. Рыбалов. Под реальным обязательством понимается обязательство со свойством следования.

[7] Перемена лиц в обязательстве и ответственность за нарушение обязательства: комментарий к статьям 330333, 380381, 382406.1 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 2.0] / Отв. ред. А. Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2022. С. 252 (автор комментария А.Г. Карапетов).

[8] Критерий неразрывной связи выполняется в связи с тем, что &hellip, само существование обязательства при смене фигуры кредитора по любому основанию объективно теряет смысл (См.: Карапетов А.Г. Указ. соч. С. 255).

[9] На имущественную составляющую права следования указывается в п. 91 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 О судебной практике по делам о наследовании.

[10] Близнец И.А., Витко В.С. Комментарий к некоторым положениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 О применении части четвертой Гражданского кодекса РФ // ИС. Авторское право и смежные права. 2019. № 6. С. 5 – 16.

[11] В ст. 20 Закона об авторском праве и смежных правах Республики Молдова от 02.07.2010 № 139 прямо закрепляется возможность автора завещать право следования. URL: https://wipolex-res.wipo.int/edocs/lexdocs/laws/ru/md/md119ru.pdf

[12] Гаврилов Э.П. Критический анализ норм, касающихся права следования // Патенты и лицензии. 2018. № 6. С. 30-38.

[13] Иначе мы были бы вынуждены признать увеличение доли в уставном капитале за счет внесения туда личного (неотчуждаемого) права, что представляется недопустимым.

[14] URL: https://kad.arbitr.ru/Card/a2f227e6-9863-4bc4-bc78-21a6b91ecf45

[15] В порядке ч. 1.1. ст. 16 АПК РФ Судом по интеллектуальным правам были направлены запросы в адрес ИЦЧП им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, МГУ им. М.В. Ломоносова и доценту кафедры гражданского права УрГЮУ им. В.Ф. Яковлева А.С. Васильеву.

[16] Отсутствие личного субстрата права композитора отмечает и Е.Ю. Петров: Между автором музыкального произведения, использованного в аудиовизуальном произведении, и принадлежащим ему правом на вознаграждение, предусмотренным п. 3 ст. 1263 ГК РФ, нет достаточной личной связи, что означает посмертное преемство (Наследственное право: постатейный комментарий к статьям 1110-1185, 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. Е.Ю. Петров. М.: М-Логос, 2018. С. 74 (автор комментария Е.Ю. Петров).

[17] URL: https://zakon.ru/blog/2022/8/16/dejstvitelno_li_ono_otchuzhdaemoe_i_prav_li_icchp Аналогичной позиции придерживаются, в частности, С.Л. Будылин, П.В. Степанов и С.И. Крупко

[18] Этот вывод подкрепляется позицией Верховного Суда РФ, содержащейся в п. 84 постановления Пленума от 29.05.2012 № 9: К наследникам авторов музыкального произведения (с текстом или без текста), использованного в аудиовизуальном произведении, переходит право на вознаграждение за использование их музыкального произведения при публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции, аудиовизуального произведения (пункт 3 статьи 1263 ГК РФ).

[19] Судом по интеллектуальным правам в рамках данного дела был направлен запрос в Конституционный Суд РФ для проверки конституционности п. 3 ст. 1263 ГК РФ. Что интересно, в тексте запроса Суд по интеллектуальным правам ставит вопрос об обоснованности существования этого права в принципе.

[20] Иванов Н.В. Право на вознаграждение за служебное произведение и служебное исполнение // Закон. 2017. № 1. С. 147-155.

Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
guest