Недавно КС РФ принял весьма интересное Постановление[1], в основном посвященное уголовному праву, однако есть в нем и некоторые рассуждения, касающиеся права гражданского. Они весьма интересны и небесспорны, впрочем как и изложенное в настоящем тексте.
Коротко напомню факты, лежащие в основе постановления.
Гражданка А.В. Галимьянова обвинялась в том, что, находясь в салоне автобуса, увидела лежащий на полу мобильный телефон и, понимая, что он принадлежит ранее вышедшей пассажирке (выпал из ее сумки), не предприняла попытки к его возврату собственнице, не сообщила об этом водителю автобуса или кондуктору и не обратилась в правоохранительные органы, решив тайно обратить его в свою пользу. Удостоверившись, что никто не видит ее действий, она завладела телефоном и скрылась, причинив материальный ущерб собственнице в размере стоимости телефона. При этом, согласно данным А.В. Галимьяновой показаниям, она не стала отвечать на поступавшие на телефон звонки, отключила его, а находящиеся в нем сим-карты выбросила, после чего около месяца хранила его дома, в дальнейшем выполнив сброс настроек телефона. Приговором суда А.В. Галимьянова признана виновной в совершении преступления, предусмотренного пунктом в части второй статьи 158 УК РФ, а именно в тайном хищении чужого имущества.
Представляется, что КС РФ входит в противоречие с одним принципом гражданского права говоря о том, что Кодекс прямо предусматривает обязанности лица, нашедшего потерянную вещь, немедленно уведомить об этом лицо, потерявшее ее, или собственника вещи, или кого-либо другого из известных ему лиц, имеющих право получить ее, и возвратить вещь этому лицу, а равно сдать вещь, найденную в помещении или на транспорте, лицу, представляющему владельца этого помещения или средства транспорта (пункт 1 статьи 227), и ни сколько в этом пассаже, который представляет собой по сути, цитату из ГК РФ, сколько в последующих выводах. Напомним, что согласно п. 2 ст. 1 граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Все мы как субъекты гражданского права свободны в установлении своих прав и обязанностей. Это не только базовый принцип гражданского права, но и выражение его сути как отрасли права.
Можно возразить, что же это как не обязанность, если в тексте ГК РФ говорится именно об обязанности? Однако если есть обязанность, то должно быть и лицо, управомоченное потребовать от нашедшего сообщить о находке лицу, потерявшему ее, собственнику вещи и т.д. Но такого управомоченного лица нет.
Не стоит забывать, что закон, в том числе и ГК РФ, написан для всех и не только для юристов, и употребление термина обязанности, обязан как нельзя лучше говорят читателю о том, что надо уведомить собственника или иное лицо. Вопрос только зачем? Ответ простой – для того, что бы стать собственником найденной вещи, если иные условия приобретения будут иметь место. Т.е. перед нами не обязанности, а условия возникновения (приобретения) права собственности.
Каждый из нас несет риск утраты вещи, и любое добросовестное лицо приложит усилия для того, чтобы передать собственнику утраченную вещь. Но говорить об обязанности нашедшего действовать в интересах другого лица, вряд ли правомерно.
Тем более представляется не вполне обоснованным указание в постановлении, что невыполнение обусловленных фактом находки обязанностей свидетельствует о гражданско-правовом деликте. Деликт это противоправное поведение, причиняющее вред (в широком смысле) иному лицу. Очевидно же, что потерявший сам для себя создал неблагоприятные последствия, поскольку утратил вещь. Каждый из субъектов, участников оборота действует в своем интересе, но означает ли это, что каждый должен (обязан) действовать еще и в чужих интересах, и нашедший вещь не является исключением. Думается, что нет. Подчеркну еще раз, помочь такому лицу долг каждого, но долг не правовой, а моральный.
Нет сомнений в том, что нашедший вещь и не выполнивший условия, указанные в законе, станет незаконным владельцем со всеми вытекающими последствиями, но не делинквентом. Обязанность же вернуть вещь, о которой сказано в норме, в целом укладывается в диспозицию ст. 301 ГК РФ и не создает отдельный состав.
Также КС РФ говорит о гражданско-правовом по своей сути злоупотреблении правомочиями нашедшего вещь, под которым очевидно понимаются активные действия по сокрытию вещи. В рассматриваемом случае это смена сим-карты, изменение настроек телефона, игнорирование звонков. Можно предположить, что такое поведение может быть противопоставлено открытому и добросовестному владению, необходимому для возникновения права собственности при давностном владении, поскольку недобросовестность это частный случай злоупотребления правом.
[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 12.01.2023 № 2-П По делу о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой и пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, статей 75, 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.В. Галимьяновой и В.С. Пузрякова
